Пушкин — наш духовный иммунитет
(размышление об образовании) Иммунитет (лат. immunitas) —
освобождение, избавление от чего-либо.
Невосприимчивость, сопротивляемость
организма к инфекциям и инвазиям (паразитам)
чужеродных организмов
(в том числе болезнетворных микроорганизмов),
а также воздействию чужеродных веществ, обладающих антигенными свойствами.
Биологический смысл иммунитета —
обеспечение генетической целостности
организма на протяжении его индивидуальной жизни.
Медицинский справочник.
Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев в «Слове о Пушкине» писал: «Пушкин — гений, сумевший создать идеал нации. Не просто «отобразить» национальные особенности русского характера, а создать идеал русской национальности, идеал культуры». Нельзя не согласиться с этим утверждением прославленного академика. Далее Дмитрий Сергеевич делает наблюдение, которое ставит Пушкина на высоту первого и единственного национального поэта, равного по значимости великим поэтам, героям национальных культур. Таким как Шекспир, великий поэт Англии; Данте, великий поэт Италии; Сервантес, великий писатель Испании; Гете, великий поэт Германии, которые олицетворяют наиболее характерные черты культур этих народов. Он пишет: «Это первый поэт, который открывается нам в детстве и остается с нами до смерти. «Пушкин — это наше всё», — сказал о нем Аполлон Григорьев. И он был прав, потому что преобразующая и возвышающая сила поэзии Пушкина находит нас во все ответственные моменты нашей жизни». Пушкин приходит в наше детство, и мы невольно следуем вместе с ним по путям, оставленным им для нас в своей поэзии всю нашу жизнь. С чем связано это удивительное наблюдение академика? Прежде всего, на мой взгляд, это связано с глубоким пониманием значения искусства и его влияния на жизнь народа. Оно сопровождает человечество всю его историю и является важной составляющей в воспитании отдельного человека и всей этнической общности.
Мы все рождаемся в лоне вековой народной культуры — этой живой почвы, — которой мы будет воспитаны, в среде которой будем расти, развиваться и жить. Пушкин был одним из нас. Бог вручил ему способность выразить через искусство, через его образную систему, если хотите, программы и коды национального сознания.
Энциклопедией русской жизни назван роман «Евгений Онегин». Не только потому, что Пушкин описал внешнюю жизнь разных сословий в определенном историческом контексте, но, что более важно, показал русскую картину мира. Пушкин первым открыл русским самих себя, он помог через искусство человеку посмотреть на себя со стороны, узнать себя, осознать себя. Как раз в механизме самосознания и состоит прямое назначение искусства. Пушкин предложил несколько принципов в творчестве, которые стали правилом для многих его последователей в русской литературе. Первый принцип — Пушкин выразил его 26 августа 1836 года в стихотворении: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»: «Чувства добрые я лирой пробуждал»; второй принцип Пушкин выразил 3 апреля 1836 года, откликнувшись на книгу Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву»: «…ибо нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви», и третий принцип Пушкин выразил 29 сентября 1830 года: «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман».
Пушкин дал ответы на многие вопросы бытия, но больше он оставил загадок и недоумений. Во что веровал русский человек? Как он созерцал родную природу? Как он взаимодействовал с ней, всматриваясь в эти необъятные пространства? Как он любил или ненавидел свое отечество? Как он воспринимал свой народ, с полуязыческими, полухристианскими мечтаниями? Как он представлял себе идеал русского человека, русской барышни «с французскою книжкою в руках»?
Федор Михайлович Достоевский, кажется, в 1880 году где-то написал, что мы, литераторы, не разработали в своем творчестве и десяти процентов из тех идей и направлений, которые нам оставил Пушкин. Это высказал автор, из-под пера которого уже вышли в свет романы «Идиот», «Бесы», «Подросток» и «Преступление и наказание»?!
Корневая система творчества Пушкина напитана живительной влагой почвы народной жизни и народной культуры. А культура эта зиждилась более восьми столетий на Столпе и утверждении Истины, на Церкви Православной. Не удивительно, что исследователи генеалогического древа Пушкина находят, что тридцатью коленами родства он связан со святою Ольгой! И в его роду насчитывается более тридцати человек? причисленных к лику святых.
Надо вспомнить, что по Уставу 1804 года все начальные школы были приходскими. Они продолжали существовать вплоть до 1917 года, несмотря на то, что с конца 1870-х годов появился новый тип начального обучения в виде земских школ, которые тоже просуществовали до октябрьского переворота. Чему и как учили русских ребятишек в этих школах?
Общий уровень сложности учебной программы земской школы был следующим:
«По Закону Божию программа состояла из изучения главнейших событий Священной истории, элементарных сведений из богословия и заучивания нескольких десятков молитв на церковнославянском языке с умением объяснить их по-русски».
Обучение чтению на церковнославянском языке не относилось к Закону Божию. Оно входило в курс русского языка и производилось на последнем году обучения. Министерская обязательная программа 1897 года предписывала обучать детей по Псалтири и Часослову (богослужебная книга Православной церкви)… в то время как учителя предпочитали обучать детей по Евангелию (Благая весть Иисуса Христа).
Собственно из этого, на первый взгляд, незатейливого обучающего курса и складывался менталитет русского народа, который, несмотря на трагические события двадцатого столетия, продолжает сохраняться в сознании русских людей. Все знают Христа и основные события Священной истории Нового Завета Рождество, Крещение, Распятие и Воскресение из мертвых. Многие знают главную молитву «Отче наш», прозвучавшую из уст Божественного Учителя для апостолов и всего мира. А многие любят храм Божий и продолжают с изумление слушать, как чтецы, диаконы и священники отправляют чинопоследования служб по тому же Часослову и другим богослужебным книгам Октоиху, Триоди и Минеям. И каждый день с удивлением обнаруживают, что в церкви читается Евангелие, которое священник толкует по-русски предстоящему на службе народу. Потому что в церкви ничего не поменялось за тысячу лет. Мерилом жизни и искусства в народе всегда был ИКОНОСТАС. Он являлся каноном, который запрещал изображение «срамных частей тела». Вы не увидите подобных изображений на иконостасе. Грехом и стыдом считалось помыслить о «срамном» или созерцать «срамное», начертанное нечестивым художником. Мать-Церковь для русского человека была школой благочестия. Эта христианская добродетель ставилась выше всего на свете, потому что под благочестием понималось созидание себя сосудом Святаго Духа, обретением благодати. «Благочестивая душа знает Бога, — учил Антоний Великий, — ибо быть благочестивым значит исполнять волю Божию, а это означает знать Бога, то есть когда кто старается быть независтливым, целомудренным, кротким, щедрым по силе, общительным, не любопрительным (склонный к словопрению), и делать все что угодно Богу». Через благочестивое поведение наши предки передавали нам свою веру и живой опыт церковной жизни.
Пушкин понимал это. Он много обращался в творчестве к библейским сюжетам. В Михайловском, перед созданием «Пророка», Пушкин усиленно штудировал Библию, дважды он просил своего брата прислать ее, писал в письме к нему: «Библия для христианина то же, что история для народа».
Он переложил в стихотворную форму великопостную молитву преподобного Ефрема Сирина: «Отцы пустынники и жены непорочны…», молитву, которая воспитывала русский народ «Во дни печальные Великого поста».
Пушкин любил жизнь. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»… Но не жизнь была для него главным источником вдохновения. В «Путешествии в Арзрум» Пушкин писал о гибели Грибоедова, чья кончина во многом фатально напоминает конец самого Пушкина: «Смерть, постигшая его посреди смелого, неравного боя не имела для Грибоедова ничего ужасного, ничего томительного. Она была мгновенна и прекрасна». Честь, служение народу своим творчеством, убеждения, любовь к Отечеству, вера — вот что было смыслом жизни и вдохновением для поэта. Человек, для которого жизнь дороже, чем принципы, которыми руководствовался Пушкин, видит в гибели поэта только несчастье. Понять Пушкина с такой точки зрения нельзя. Пушкин, для которого «наукой первой» оставалось «читать самого себя», который на чувстве гордого самоуважения основывал и «любовь к родному пепелищу», и право на место в Русской истории, имел более высокие цели, чем сохранение жизни. Он стремился к воплощению в своей жизни осуществления полноты человечности такой, какой он себе ее представлял. «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа; это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла», — писал Николай Васильевич Гоголь в статье «Несколько слов о Пушкине».
Пушкин, пожалуй, единственный поэт и прозаик во всей русской культуре, в творчестве которого «жизнь жительствует». Пушкина как бы нет, а есть дыхание самой жизни, выраженное через стихию родного языка. «Солнце русской поэзии (не) закатилось», оно светит и укрепляет духовный иммунитет русского народа. Не заслоняйтесь от него.
Протоиерей Геннадий Рязанцев, писатель.
Комментариев нет:
Отправить комментарий