Рождение русской науки из китайского духа

Рождение русской науки из китайского духа

Рождение русской науки из китайского духа

• 
 
• 

Не все прогнозы должны сбываться. Как говорил балагур на студенческой свадьбе времен Миллениума – «бойтесь сбычи своих мечт». Московский форум «Открытые инновации» 2014 мы будем вспоминать долго. И всякий раз открывать что-то новое, перелистывая страницы записных книжек с беглыми заметками на ходу. И будет нам сниться дыхание Китая. Такой масштабной встречи научной и инженерной общественности России и Китай не случалось уже давно.

После окончания «пленарки» секция в секторе 2-5 оказалась вне конкуренции. «Мне китайские товарищи сказали, что он премьер-министр Китая, – виновато улыбаясь, пояснила мне котроллер у входа в зал, и показала на спикера, который докладывал с кафедры. – А тут на фотографии форума премьер-министр совсем иначе выглядит».

«На самом деле, – пояснил растерянной «контролерше» эксперт, – это Вань Ган, заместитель председателя ВК НПКСК (Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая), министр науки и технологий КНР. По статусу его можно называть хоть премьер-министром, хоть вице-премьером».

Этот разговор у входа в лекторий мне показался символичным. Вообще, все что связано с Китаем – это сплошные ребусы из символов и логических криптограмм. Моя поездка в Поднебесную научила меня немногому, но среди прочего, в Китае не всегда главный месседж содержится в словах и предложениях. На меня в свое время произвело впечатление разрушающее мозг европейца открытие, что у китайцев нет алфавита. То есть я, конечно, слышал, что у них иероглифы, но почитал это экзотической формой алфавита. Когда же при мне моей знакомой составили иероглиф её имени, и он состоял из одного знака, я полюбопытствовал, как её имя написано в её паспорте, и обнаружил там 3 знака. И то, и другое правильно, улыбнувшись, сообщила мне моя знакомая. Просто мне составили иероглиф моего имени. Кстати, иероглиф был понятен другому этническому китайцу, не присутствовавшему при этой сцене. Он прочитал и назвал имя моей знакомой.

Кресел для всех пожелавших поучаствовать в сессии не хватило. В руках человека справа от себя я заметил книгу с названием «Запах Китая».

В президиуме восседали через одного представители Китая и России. Из наших – нобелевский лауреат Жорес Алферов, министр образования и науки Дмитрий Ливанов, экс-министр того же самого Андрей Фурсенко, главный инноватор и сколковец Виктор Вексельберг. Команду Поднебесной усиливали Чжао Ган, научный сотрудник китайской Академии стратегии развития по науке и технике, Сюе Чикунь, проректор Университета Цинхуа по работе науки и инноваций.
Г-н Вань Ган высказался по текущим вопросам продолжительно, но четко. Захотелось даже сравнить его речь с выступлением экстрамастера по верчению хула-хупа – завораживающе продолжительно, но не сбившись ни на миллиметр. Заместитель председателя ВК НПКСК, а также министр науки и технологий КНР говорил о необходимости всецело содействовать развитию промышленности и научного потенциала Китая как задаче для всех. При этом у несведующего человека могло создаться впечатление, что г-н Вань Ган перепутал место выступления, забылся, что он не в Пекине, а в Москве.

Инициативам Дмитрия Ливанова, например, об открытии совместного университета, Вань Ган уделил внимание практически в самом конце своей речи, вот уж истинно «Китай – ты мир», казалось, едва не забыв про эту деталь.

«Запомните, – говорил мне когда-то учитель музыки, – хороший оркестр играет в унисон, а не в унитаз». Почему-то вспомнилась эта аналогия, когда слово взял проректор Сюе Чикунь. Его слова были так же просты и криптографичны. «До 50-х годов наш университет использовал американскую систему обучения, до 1979 года – советскую, – сказал профессор, – а потом нам пришлось выстраивать свою». Между строками предложений явно проглядывался упрек: «Вы бросили нас, вы считали, что мы не выберемся, и вот теперь мы стали сильными, вы пришли к нам, мы ваши единственные союзники, но мы пока не определились с той формой диалога, которая нас устраивает».

«Российская сборная» ответить достойной игрой в этом сете так и не сумела. Выступление Дмитрия Ливанова, в особенности в той части, что Китаю необходимы научный и технологический потенциал России, было встречено вежливым молчанием. Примерно таким, когда вице-премьер Аркадий Дворкович выступил с заявлением о заинтересованности Китая в инновационном продукте из России. Китайскую сторону в тот день представлял посол Поднебесной господин Ли Хуэй. Ни один из китайских журналистов на той конференции не обратился с вопросом ни к Виктору Вексельбергу, ни к Аркадию Дворковичу.

Еще одна «атака наших» – выступление Андрея Фурсенко с анализом мирового опыта развития науки и инноваций – вызвал у китайских гостей улыбку, и не только нежную.

Итог за «наших» подвел Жорес Алферов. Для начала он вспомнил всех своих коллег, Нобелевских лауреатов, напомнил про начало научной школы, результаты которой востребованы во всем мире, в частности по четырем основным направлениям. Говорил Жорес Иванович ярко. Его политические аллегории и их связь с наукой были блистательны. Например, мастер, пожалел, что окончилось противостояние СССР и США, служившее главным стимулом науки в XX веке. А потом многим показалось, что Жорес Иванович перешел на китайский язык. Если перевести схематично, то Алферов предложил считать именно этот день окончанием XXвека в науке, и признать, что в новом, XXI веке, старт российской науки состоялся явно не в первых рядах, и не из самой лучшей позиции.

Игорь ПАНАРИН, главный редактор «ЭкоГрада».

[14.10.2014 22:54] Просмотров: 0 Категория: Наука