| Маэстра |  |  |  |
 Сегодня в гостях у литературной страницы "Экограда" замечательная московская поэтесса Татьяна Кузнецова (Маэстра) - Таня, здравствуйте! Расскажите нам о себе и о том, что такое «Экология» в вашем понимании - Здравствуйте! До невозможности рада присутствовать здесь, в такой хорошей компании. По своей основной профессии я финансист, но стихи являются огромной частью моего мира. Я люблю и ценю настоящую поэзию и сама пытаюсь что-то сказать в рифму. Я вообще много чего люблю в этой жизни. Я люблю свой город и очень хочу, чтобы он нежно соприкасался с природой, чтобы у них было взаимопроникновение и взаимопонимание. Я обожаю московские парки и скверы. И очень рада, что в Москве есть возможность собственными глазами увидеть многообразие животного и растительного мира планеты. Ботанические сады, дендрарии, зоопарки, цирки с животными – это то, что делает природу ближе и доступнее, не у всех ведь есть возможность поехать в Африку или Таиланд. Просто для животных и растений необходимо создавать достойные условия их существования. Выражаю огромную признательность создателям и сотрудникам журнала за то, что они делают. Природа делает нас лучше, и мы просто обязаны отвечать ей взаимностью. *** Вильнув хвостом, ушел июль, взамен оставив серый зонтик. Москва попала в зону бурь, сказал синоптик. Не зря? конечно же, не зря. Болит? немножко. Под ключицей. Я подожду до октября - авось, случится. Надену белое пальто, исправлю скуку на измену... Цыплят по осени? а то! Всенепременно. МЫШИНОЕ Половинку сердца съела мышь. Смотрит, ухмыляется, молчит. Как дела, подруга, что не спишь в серой безответственной ночи? Да, опять звонил, опять нетрезв, говорил, что любит и скучал. Он не глуп и вовсе не подлец, он всего лишь выплеснул печаль. Я нужна на целых полчаса, может, наскребу на пропуск в рай. Всё я понимаю, егоза. Там еще осталось... доедай. *** Накрыла город ржавая заря. Движенья торопливы и неловки. О вечности крикливо говорят два старых воробья на остановке. Усталый год течет с разбитых крыш, и ждет столица ледяного плена. Я вновь тебе пишу. А ты молчишь. Хоть что-то в этом мире неизменно. *** Заслонка упала, заботе - кружить. Я очень устала, мне некуда жить. Порок - между прочим, работа - течёт. Окончен, окончен, окончен расчёт. Промчало немало, осталось - не то. Я очень устала, как моль на пальто. По крошеву улиц ты взял и ушёл, и веки сомкнулись, и видно, где шов. На майке титана написано: ложь. Давай я устану, а ты - отдохнёшь? *** Милый мальчик из сказки куда-то ушёл , да и сказка куда-то ушла. Выхожу на мороз, натянув капюшон, вот такие, дружочек, дела. С новым пазлом, составленным бабой-ягой, не желает смириться Москва. Я привычно шепчу: как ты там, дорогой? - я ещё не забыла слова... *** Взяла и заскучала по тебе на ровном месте, пошло и бездарно. А люди шли по мне, как по судьбе и растворялись в памяти попарно. Они в Москву роняли голоса, позвякивали медными ключами, а белый мир качался на весах и таял от поспешных обещаний. Знакомый кот царапал тишину и пел "какое небо голубое", а я встречала раннюю весну опять вдвоём - и снова не с тобою. КОПЕНГАГЕН А хочешь — будем жить с тобой, как местные? В согласии с капризами погодными, в ладу с собой и с властью королевскою, хорошими, большими — и свободными. Здесь все мужчины кажутся достойными, ты станешь им своим — с твоим-то именем, здесь девочки красивые и стройные, они ответят чувствами взаимными. Я буду ждать тебя в квартире пафосной напротив Круглой башни, что на Строгете, и каждый раз встречать улыбкой радостной, коль вдруг сомнет тебя тоска по Родине. Мы выпьем водки под закуски пресные за твой успех и за мое терпение, а в общем, будем жить с тобой, как местные — в их языке нет будущего времени... *** Забыв включить обогреватель в розетку дружбы и любви, оставлю вежливость в крови, заброшу суетность в кровати, упрячу в сердце до зимы узор из самых нежных льдинок. Седые волосы блондинок при ярком свете не видны. *** Как дела? Никак. Не проходит. А ты думал - всё так легко? Я как нищенка в переходе под названием мир и Ко. Я как яблоко из-под снега, как кусок фольги пищевой, как надежда лошадки пегой стать серьезной и деловой, как будёновка из бумаги с чердака с тех, былых времён, как апостроф в английской саге про нежнейшее из имён. *** Окна вымыть не успела, вид нечеткий у свободы. Пару дней - и на столицу тонкий холод упадёт. Осень прыгнет оголтело на сомлевшую природу, засидевшейся тигрицей яркой краской полоснёт. Мы с тобою не готовы, мы так много не успели, мы опять с тобой забыли про веления небес - и безверия оковы, и безвременье метели, и бесправье, и бессилье, беспросветно. бездна. бес... МОСКВА. ВРЕМЯ ЛИСТОПАДА. ПОСЛЕ ОТПУСКА Я вернулась. В ярком золоте столица - в русском, красном, с добавленьем нашей меди. Время мокрое и светлое струится, смотрит дымчато - стареющая леди. Грузит бизнесом серьезный понедельник, и с последнею грозою спорит мудрость, и так тонко - между спуском и паденьем... Ничего тут не поделать. Я вернулась. *** Мы с тобой на облаке сидим. Таня, - шепчешь ты привычно, - Таня... Мир большой и кажется другим с чердака больного мирозданья. Нам, случайным детям ноября, видится с обломанного края, как лежит небритая земля, злой ветхозаветностью пугая. Тишиной горчит продрогший лес, замерший в почетном карауле. Мы прошли с тобою шесть небес, мы совсем чуть-чуть не дотянули. КАБАЦКОЕ Отскребите луну с покосившейся стенки трактира, затушите свечу, я прошу вас, не надо огня. Не сулите мне дня без печали осеннего мира, подарите мне ночь, чтобы плакала горше меня. И останется тьма, и останется повод для страсти. Мы остатки табу закопали у дальнего рва. Растворяется ложь леденцом в исковерканной пасти, наши птицы мертвы, да и мы позабыли слова. Мы с тобой помолчим, мы, конечно, с тобою покурим. Что там кружит судьба, все равно - пируэт, фуэте ль. Кучка медных монет. Ворох листьев, рассыпанных бурей. Собеседник уснул, и пора заплатить за коктейль. *** Столичный зимний климат смешон и небогат. И все почти привыкли - живут себе без дат. И парк уже невесел, и дом давно бескрыл. А снег похож на плесень: чуть тронул - и убил. *** Об ушедших - вполголоса, о прошедших - скорбя. Я отрезала волосы и забыла тебя. Я тебя безответственно на задворки снесла, так легко и естественно, как когда-то жила. День сочился по капельке, солнце жарило в глаз. До свидания, маленький, надоел этот фарс. Паутинка - что кружево, а ловушка пуста. Я вокруг обнаружила и цветы, и цвета. Посмеюсь я над Хроносом, не поверю молве. Я отрезала волосы, и легко голове. Раскрываются клапаны передавленных чувств. Я так долго не плакала, я теперь научусь... *** Улыбка небесного гения, погоды случайный каприз. Флажок моего настроения устал трепетать - и завис. Покоя фамильная вотчина, обитель морали святой. Уснули желанья порочные в качелях над чёрной водой. Так много судьбою подарено, так трудно не ждать новостей. Я буду серьёзной и правильной, у входа встречая гостей. И впору запить и отчаяться, блестяшки меняя на ржу. Ты видел, как небо качается? Пойдём, я тебе покажу... С ДОЧКОЙ В ЦИРКЕ Красивые звери за сеткою тонкой - из славы и смерти гремучая смесь. Оранжевый с чёрным - восторг для ребёнка, а страх - он потом. Не сейчас и не здесь. Мы купим в фойе с тигром Мартином снимки. Не дали погладить! обидно до слёз! И дочь прижимает к груди апельсинку - как будто тигрёнка без чёрных полос... ВЕРХОВАЯ ПРОГУЛКА Два стремени чуть звякнут, прикоснувшись друг к дружке. Проезжай-ка ты вперед! Моей гнедой породистые уши легко волненье выдадут ее. Твой вороной привычно и проворно покажет путь по узенькой тропе, Мы вслед с кобылой двинемся покорно, к чему нам быть сейчас эмансипэ? Я лягу, как обычно, ей на шею, чтоб ветки не хлестали по щекам. Я женщинам, ты знаешь, больше верю, чем молодым и смелым дуракам. Конец июля. Лист уставший вянет. Ты это наблюдал так мало раз! А я теперь за темными очками пытаюсь спрятать клинопись у глаз. И я тебя, конечно, пропускаю – я все-таки надежду стерегу, что, может, ты найдешь дорогу к раю в том самом шалаше на берегу, и может, по утрам твой голос низкий, и солнца луч, сквозь ветки, невзначай... Ты вновь ко мне подъехал слишком близко. Не надо. Скоро осень. Проезжай. *** Кончилось лето после обеда. Ветер улегся спать на полу. Пасынок Феба катит по небу медного солнца тусклый валун. Время за сорок, время разборок. Тонут в стакане наши пути. Пыль на ступенях. Где же мой веник? Галилеянин, ты победил. *** Первый снег - чем не повод себе улыбнуться и поверить, что зеркало врет, но слегка. Я возьму из буфета любимое блюдце и тигрят позову - пусть попьют молока. И на пару минут станет время добрее, пусть растут - что с того, что забудут потом. Им удастся пройти то, что я не успею, долгий путь покрывая единым прыжком. И пусть солнце сейчас улыбается куце, и чумная надежда - в привычных бегах, я зимою к звезде буду так же тянуться, я куплю себе валенки на каблуках. Материал подготовила Алёна Подобед |
Комментариев нет:
Отправить комментарий